***
И вскользь мне бросила змея:
– У каждого – судьба своя!
Но я-то знал, что так нельзя –
Жить, извиваясь и скользя.
***
Э Х О
Что такое случилось со мною?
Говорю я с тобою одною,
А слова мои почему-то
Повторяются за стеною,
И звучат они в ту же минуту
В ближних рощах и дальних пущах,
В близлежащих людских жилищах
И на всяческих пепелищах,
И повсюду среди живущих.
Знаешь, в сущности, – это не плохо!
Расстояние не помеха
Ни для смеха и не для вздоха.
Удивительно мощное эхо!
Очевидно, такая эпоха.
* * *
Из смиренья не пишутся стихотворенья,
И нельзя их писать ни на чьё усмотренье.
Говорят, что их можно писать из презренья.
Нет! Диктует их только прозренье.
***
КУВШИНКА
Цвела кувшинка на Руси…
В пруду, где дремлют караси,
Купался ты. И вдруг она
Всплыла, как будто бы со дна.
И ты спросил её во тьме:
-Цветок! В своём ли ты уме?
А если я тебя сорву?
-Сорви! Не бойся. Оживу!
…Кувшинкам трудно – до вершин,
Кувшинкам хочется в кувшин,
Хотя бы очень небольшой,
Но с человеческой душой.
* * *
Ко мне привязывались пьяные,
Мечтая, чтоб я их задел,
Но в мутные их, оловянные
Глаза спокойно я глядел.
Отмахивался нелюбезно я
От них, как будто от слепней.
…Когда привязывались трезвые,
Вот это было пострашней!
* * *
И, по земле моей кочуя,
Совсем немногого хочу я:
Хочу иметь такую душу,
Чтоб гибло всё, что я разрушу;
Хочу иметь такую волю,
Чтоб жило всё, чему позволю;
Сердце хочу иметь такое,
Чтоб никому не дать покоя;
Хочу иметь такое око,
Какое око у пророка.
Вот что хочу, – хочу глубоко!
* * *
Мне кажется, что я воскрес.
Я жил. Я звался Геркулес.
Три тысячи пудов я весил.
С корнями вырывал я лес.
Рукой тянулся до небес.
Садясь, ломал я спинки кресел.
И умер я.… И вот воскрес:
Нормальный рост, нормальный вес –
Я стал как все. Я добр, я весел.
Я не ломаю спинки кресел…
И всё-таки я Геркулес.
Автор публикации
